Эти мысли, выписанные мной из книги “Бегущая с волками” (Автор Кларисса Пинкола Эстес), очень созвучны мне: мы учимся защищать животных Для редких, готовых совсем исчезнуть, придумали Красную книгу. А умеем ли мы сами защищаться?! Защищаться, хотя бы от хамство. Великолепная отговорка изобрели: зачем вмешиваюсь в его дела. Пусть сам. Умеем ли мы быть ответственными друг перед другом!? Вот в чём вопрос современности.
“Каждое живое существо на земле возвращается домой. Не странно ли: мы создаём безопасные места обитания для ибисов, пеликанов, цапель, волков, журавлей, оленей, мышей, лосей и медведей, но только не для себя, не там, где мы живём изо дня в день. Мы понимаем, что потеря места обитания – самое ужасное, что может постигнуть живущие на воле существо. Мы с пеной у рта доказываем, что естественные территории обитания других существ оказались в кольце городов, ферм, автострад, шума других напастей, как будто всё это не окружает нас самих, как будто на нас всё это не влияет. Мы знаем: чтобы выжить, живое существо должно, хотя бы время от времени, иметь приют, место, где бы оно чувствовало себя защищённым и в то же время свободным.
Мы традиционно компенсируем утрату более спокойной среды обитания тем, что берём отпуск или выходные; считается, что так мы доставляем себе удовольствие, – если забыть, что отпуск обычно чреват всем, кроме удовольствия.Мы можем компенсировать неудобства, которые приносит работа, сокращая перечень своих дел, но для этого приходится так напрягать мышцы, что они превращаются в болезненные бугры. Всё это очень хорошо, но для души – самости – психики взять отпуск – не значит сбежать. Дать себе отстрочку или пердышку – не значит вернуться домой. Покой – не значит одиночество”.
***
Эту мысль Кларесса Пинкола Эстес я хотел использовать в своей книге “Кровь и стоны бизнеса”. Цитатой хотел подчеркнуть, что самое страшное для общество потерять женское начало. Ворваться в него своим эгоизмом, подавлением, потеряй взаимопонимания, взаимопреданности. Мы требуем от женщины того, что сами отняли своим у неё своим эгоизмом.
Но после долгих мучительных размышлений эту тему я приберёг для следующей книги. Понимаю, что потеря для женщины созидательного пространства на котором она творит, на котором она любит, на котором её любят, это самое страшное для неё.
“Мир истосковался по уюту. По женским грудям и бёдрам. Он тянет тысячами рук. Взывает миллионами голосов, манит нас, дёргает и тащит к себе, требуя внимания. Порой кажется: куда не повернись, повсюду в мире есть кто-то, кто в чём-то нуждаеются, чего-то хотят, к чему-то стремятся. В мире есть вещи, темы и люди приятные и притягательные, есть требовательные и гневные, а есть такие, которые кажутся столь трогательно беззащитными, что помимо нашей воли нас переполняют сочувствие, и мы начинаем заливаться молоком…”