Моя первая документальная повесть «Витебское дело» или Двуликая Фемида» вышла в свет в 1994 году. Тираж её составил 100 000 экземпляров.

Написанная книга, это частица души писателя. Мне очень дорого высказывание одного читателя:
– Илларионыч, она до слёз правдивая.

Такая уж специфика документального повествование. Очень трудно это книга писалась, казалось, что каждое слово пропускал через свою душу. Обнажённым эмоциям нужно было успокоиться. Но не хотелось ничего забывать. Тогда даже не подразумевал, «что люди (со слов Ларошфуко) так чувствительны к мелким обидам; люди большого ума всё замечают, и ни на что не обижаются».

Можно ли обижаться на правду? Кстати, не ответивши на этот вопрос, не найдёшь ключ борьбы со злом. Теряя собственное, семейное благополучие, нервы, я искал ответы на этот вопрос. И понял главное: если человек ненавидит Правду, то он и ненавидит человека, который говорит Правду. А она обжигает.

Безусловно, многие герои узнали сами себя на страницах повести. По разному повели себя. Совесть диктует выбор. Кто-то протянул молча руку, кто-то посочувствовал, ибо догадывался, чем это может закончиться. Но были и такие, которые подали иск о защите чести и достоинства и возмещении морального вреда. Первый, как танк, разведывающий обстановку во-времени и на пространстве, ринулся следователь Борисов В.Ф. За ним последовали его коллеги. Вот поэтому решением суда некоторые места в книге пришлось убрать. Подчинился воли системы. Но твёрдо уверовал, что время всё расставит по своим местам. Каждое слово правдиво.

ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ О ЗАЩИТЕ ЧЕСТИ И ДОСТОИНСТВА
в суд Московского района г. Минска В. Ф. Борисова к В. И. Сороко и Минскому агропредприятию «Ранет-92» от 26 августа 1993 года (дополнительное к исковому заявлению от 30 июня 1993 г.)

Ответчик Сороко В. И. в 1993 г. написал документальную повесть «Витебское дело или двуликая Фемида», которую ответчик Минское агропредприятие «Ранет-92» на основании полученной в Министерстве информации Республики Беларусь лицензии на издательскую деятельность ЛВ № 441 от 5 апреля 1993 г. на Минском ордена Трудового Красного Знамени полиграфкомбинате МППО имени Я. Коласа издал и распространил среди широкого круга читателей массовым тиражом 50 000 экземпляров. Эта книга по состоянию на июнь 1993 г. продавалась по цене 390 руб. за экземпляр в Минске, Витебске, Москве и других городах.

В данной книге в отношении меня содержатся не соответствующие действительности клеветнические измышления, порочащие мои честь и достоинство.

Минское агропредприятие «Ранет-92», издав без проверки указанную книгу Сороко В. И., способствовало распространению сведений, порочащих мои честь и достоинство среди широкого круга читателей.

Так, на с. 269-270 ответчик Сороко В. И. написал, что нераскры­тые убийства по Витебску приняла к производству Прокуратура БССР.

«В командировку приехал ее следователь по особо важным делам Борисов, который поселился в той же гостинице, что и я. Наши пути не могли не пересечься, и вскоре мы встретились. До этого мы друг друга не знали, а познакомившись, стали часто общаться... В Витебске он вел себя по-хозяйски, уверенно, видимо, знал свою силу, не скрывал некоторых слабостей — поклонялся Бахусу. Он слыл опытным, педантичным и осторожным следователем. Имел на своем счету не одно успешно проведенное сложное дело... Оказавшись оторванным от друзей и близких коллег, я нередко делился с ним своими мыслями, сомнениями, просил совета. Но Борисов относился ко мне недоверчиво: в свои дела никогда не посвящал. Проводя очередное расследование по делам об убийстве Сорокиной и Кулешовой, на мои неоднократные вопросы всегда отвечал одинаково: ничего нового нет. Я предлагал ему взять дело по обвинению Адамова к своему производству и объединить его с убийством Кулешовой и Сорокиной. Борисов был категорически против.

Однажды вечером, отмечая один из “красных” дней календаря, мы выпили. Для меня спиртное было непривычным, и я мгновен­но захмелел и в этом состоянии проявил “нахальную” смелость: стал просить вышестоящего коллегу взять дело к своему производству, а меня включить в состав следственной группы Проку­ратуры БССР. В случае же успеха дела замолвить слово перед прокурором о выдвижении на следственную работу в штат аппарата Прокуратуры БССР. Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. К себе, в данном случае, я применил бы другое изречение: чего только по пьянке не скажешь и не сделаешь. Опять же: слово не воробей, вылетело — уже не поймаешь. В трезвом состоянии я отлично сознавал, что Борисов не имеет никакого отношения к кадрам, что с мнением рядового следователя вряд ли считается руководство...

Как “любитель”, да и то по праздникам, столовых и сухих вин, я оказался слаб в состязании с “профессионалом” Борисовым, который пил спиртное много и часто, но, даже “перебрав”, владел собой, обычно вел себя сдержанно и спокойно. Из той командировки мне запомнился такой случай. Однажды вечером, зайдя в номер Борисова, я нашел его в стельку пьяным, возлежащим на койке в трусах и майке. Я хотел тут же уйти, но он задержал меня и заплетающимся языком грубо объявил:
- Адамов не виновен. Его оправдают, а мне поручат вести дело о нарушениях законности, допущенных тобой по отношению к нему... И я тебя арестую!
- Проспись, а завтра поговорим. А то болтаешь черт-те что, — шутливо парировал я. Тогда Борисов встал, заложил правую руку за лямку майки, выпятил грудь и, не моргнув глазом, заявил, что он — Наполеон... Мне стало жутко. Рехнулся? Ведь многие сумасшедшие уже объявляли себя наполеонами...»

Действительно, работая старшим следователем по особо важным делам при прокуроре Республики Беларусь, я в 1984-1985 гг. находился в служебных командировках в г. Витебске и Витебской области по расследованию уголовных дел об умышленных убийствах Сорокиной 3. П., Кулешовой А. Е., Писаренко А. Д. и Щедруновой Л. Е. и в г. Витебске имел несколько встреч с Сороко В. И.

Однако касающиеся меня обстоятельства, описанные им в книге «Витебское дело или двуликая Фемида», которую затем издало агропредприятие «Ранет-92» и которую оно с Сороко В. И. распространило для продажи населению, не соответствуют действительности, являются вымышленными, оскорбительными (мое систематическое пьянство и моя психическая неполноценность в форме мании величия, о чем пишется в книге), порочат мою честь и мое достоинство как человека и работника аппарата Прокуратуры Республики Беларусь.

Эти клеветнические измышления направлены также па дискредитацию меня в глазах общественности и коллег по работе.

Кроме того, они дискредитируют и Прокуратуру Республики Беларусь.

Вышеназванные клеветнические измышления и оскорбления в отношении меня ответчик Сороко В. И. распространил на почве мести в связи с моей служебной деятельностью.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 7 ГК Республики Беларусь и п. 10 постановления № 14 Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 18 декабря 1992 г. «О порядке применения судами ст. 7 ГК Республики Беларусь о защите чести и достоинства граждан и организаций», прошу:

1. Признать клеветническими, не соответствующими действительности, порочащими мою честь и мое достоинство и обязать ответчиков Сороко Валерия Илларионовича и Минское агропредприятие «Ранет-92» опровергнуть в республиканских печатных средствах массовой информации Республики Беларусь следующие сведения, содержащиеся в документальной повести Сороко В. И. «Витебское дело или двуликая Фемида»:

а) на стр. 269 обвинение, что я являюсь поклонником Бахуса и с Сороко В. И. распивал спиртные напитки;

б) на стр. 270 во втором абзаце слова о том, что «Борисов пил спиртное много и часто». В этом же абзаце предложение: «Однажды вечером зайдя в номер Борисова, я нашел его в стельку пьяным, возлежащим на койке в трусах и майке. Я хотел тут же уйти, но он задержал меня и заплетающимся языком грубо объявил:
- Адамов не виновен. Его оправдают, а мне поручат вести дело о нарушениях законности, допущенных тобой по отношению к нему... И я тебя арестую!
- Проспись, а завтра поговорим. А то болтаешь черт-те что, — шутливо парировал я. Тогда Борисов встал, заложил правую руку за лямку майки, выпятил грудь и, не моргнув глазом, заявил, что он — Наполеон.... Мне стало жутко. Рехнулся? Ведь многие сумасшедшие уже объявляли себя наполеонами...»

2. В возмещение причиненного мне Сороко В. И. и Минским агропредприятием «Ранет-92» морального вреда взыскать с ответчиков Сороко Валерия Илларионовича и Минского агропредприятия «Ранет-92» в мою пользу 30 (тридцать) миллионов рублей расчетными билетами Национального банка Республики Беларусь.

ВЫСТУПЛЕНИЕ В ПРЕНИЯХ 13 МАЯ 1994 ГОДА АДВОКАТА В. И. ЛУШКИНОВА

Особенностью настоящего судебного процесса является то, что это суд над книгой, над документально-художественным произведением.

Если предположить, что герой книги следователь Борисов абсолютно равен реальному истцу Борисову В. Ф., то и тогда у суда есть все основания прийти к выводу о доказанности изложенных на с. 269-270 документальной повести «Витебское дело или двуликая Фемида» фактов, представляющих собой предмет судебного разбирательства, исходя из следующего.

Суду представлены прямые доказательства в виде щ свидетельских показаний Сороко Л. Н., Корбут И. С., косвенные свидетельские показания Москалева, Скальского, Корженевского. Однако главным доказательством выступают показания свидетеля Савельева, хорошо знавшего истца и способного охарактеризовать его в плане поведения в быту. Данный свидетель допрошен по ходатайству истца, является бывшим коллегой истца, с которым вместе работали в г. Витебске. Истец в судебном заседании сегодня впервые сообщил о наличии неприязненных отношений между ними, вследствие чего Савельев якобы оговорил его в ходе судебного разбирательства 17 декабря 1993 г. Отвечая на вопрос о том, почему истец не сделал этого в том же судебном заседании от 17 декабря 1993 г. в присутствии свидетеля Савельева, он пытался объяснить это тем, что не успел до конца заседания. Довод абсолютно неубедительный, если не сказать наивный, что бесспорно свидетельствует об отсутствии сомнений в правдивости показаний Савельева.

Таким образом, вышеприведенные доказательства в совокупности указывают на необходимость отказа истцу в иске.

Следует оговорить ряд процессуальных изъянов в позиции истца Борисова, а именно:

Неправомерное требование об аннулировании лицензии, поскольку она выдана в установленном порядке, нарушений действующего законодательства при выдаче лицензии не выявлено. Кроме того, настоящий гражданско-правовой спор возник между сторонами относительно небольшого эпизода в книге, который является предметом судебного разбирательства. Министерство информации Республики Беларусь не выступает и не может выступать ответчиком, незаконно оно привлечено к участию в деле и в качестве третьего лица, так как это противоречит разъяснениям п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 18 декабря 1992 г. № 14.

Требование истца об аннулировании лицензии противоречит требованию об исправлении каждого экземпляра книги на с. 269-270 в связи с тем, что они являются взаимоисключающими друг друга.

Нереально требование об изъятии из торговой сети и исправлении всех единиц книги, поскольку последняя уже реализована читателям через розничную торговую сеть.

Истец не вправе связывать увеличение суммы в денежном выражении в возмещение морального вреда с инфляцией, так как в законодательстве каких-либо цен на этот счет не существует. Размер возмещения определяется судом по каждому конкретному делу в соответствии с положениями п. 18 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 18 декабря 1992 г. № 14. Нельзя согласиться с предложением истца суду взыскать сумму за моральный вред в российских рублях — валюте иностранного государства, потому что судебный орган Республики Беларусь не вправе обязать сторону по делу исполнить такое денежное обязательство.

Однако самым важным и единственно заслуживающим внимания является тот неприятный факт, что в документальной повести «Витебское дело или двуликая Фемида» перед нами не истец Борисов В. Ф., а художественный образ следователя Борисова.

Согласно заключению эксперта-литературоведа и его показаниям в судебном заседании, под документальной повестью следует понимать научно-художественное произведение повествовательного характера, для которого характерно вольное изложение документальных сведений. Зеркальное соответствие художественного образа в документальной повести реальному лицу практически невозможно. По этой причине не всегда можно узнать в персонаже документально-художественного произведения конкретное лицо. Следовательно, ответчик в соответствии с законами жанра нарисовал героя Борисова, представляющего собой художественный собирательный образ, прототипом которого послужил, наряду с другими реальными лицами, и истец Борисов. Этим за­кономерно объясняется различие между персонажем повести и истцом:

а) в возрасте (менее 50 и за 50 лет);
б) в именах (Василий Федорович и Аркадий Семенович);
в) во внешних портретных данных (рост, черты лица и т. д.).

Автор использовал свое право на художественный вымысел. Совпадение должности говорит лишь о документальности в отображении данного художественного образа, так как расследовать дело об убийствах по процессуальному закону могут только следователи органов прокуратуры.

Но в то же время, в силу вышеизложенного, история документально-художественных жанров не знает случаев привлечения к ответственности авторов за создание художественных образов. Если же такое станет возможным, то, помимо противоправности и незаконности, будет нанесен сокрушительный удар не только по творчеству, но и, что не менее важно, по гласности. Последствия для общества будут катастрофическими. Власть имущие окончательно спрячутся от суда общественного мнения при обделывании своекорыстных сделок в ущерб интересам нации, на средства массовой информации окончательно наденут «намордник».

А. И. Солженицын в книге «Архипелаг ГУЛАГ» делает вывод о том, что страшные злодеяния против народа, геноцид на идеологической почве стали возможны благодаря полному отсутствию гласности и общественного мнения в этом направлении. Опыт развитых стран, в частности США, убедительно свидетельствует о необходимости свободы слова и творчества. Именно потому по закону США «Об ответственности» даже чисто документальные средства массовой информации, газеты и журналы, никогда не отвечали и не отвечают за содержание распространяемых сведений любого содержания, кроме случаев, когда будет доказано их заведомо умышленное намерение распространить не соответствующие действительности и порочащие честь и достоинство данные.

Таким образом, ответчик не распространил сведения, которые бы не соответствовали действительности и порочили бы честь и достоинство истца.

На основании вышеизложенного прошу БОРИСОВУ Василию Федоровичу в иске к СОРОКО Валерию Илларионовичу и агропред­приятию «Ранет-92» о защите чести и достоинства отказать.