Кто верно разобрался с прошлым –
способен верно понять настоящее и
может успешно побороться за лучшее
будущее
Роман Ключник

Первые упоминания о партиях встречаются ещё в работах мыслителей древнего мира. На это обращает внимание в своей книге «Социология политических партий», увидевшая свет в минском издательстве «Белорусская наука» в 2011 году, отечественный исследователь Игорь Котляров. И развивает эту мысль, приводя немало убедительных примеров из истории.

В Древней Греции изучением партий как первых группировок и союзов, принимавших активное участие в жизни общества, занимались Аристотель, Геродот и Писистрат.

ОДНО ИЗ УСЛОВИЙ СВОБОДЫ – ПО ОЧЕРЕДИ БЫТЬ УПРАВЛЯЕМЫМ И ПРАВИТЬ. Аристотель

А Геродот в своих трудах исследовал противоборство между партиями паралиев и партией педиона. Писистрат стал продолжателем Геродота и добавил к паралиям и педионам ещё и партию гиперакриев. Аристотель в «Афинской политии» выделил партии равнин, партии гор и партии побережья. Он рассматривал партии с географическо-идеологической точки зрения, т е. он классифицировал партии по географическому месту их появления.

В Древним Риме словом «партия» чаще всего называли группы людей, объединившихся вокруг того или иного лидера. Обычно за этими объединениями не стояло никаких идей, кроме усиления влияния своего руководителя. Причём Аристотель писал о борьбе между тремя партиями (жителей морского побережья, жителей равнин и жителей гор) в Аттике в шестом веке до н.э. и о вражде между партиями знати и Партией народа в Афинах более позднего периода.

ТОТ, КТО БУДЕТ УПРАВЛЯТЬ ВСЕМИ, ДОЛЖЕН БЫТЬ ИЗБРАН СРЕДИ ВСЕХ. Аристотель

Со времен Аристотеля до семнадцатого века многие политики и исследователи партии называли факциями. Данное понятие широко употреблялось в Римской империи для обозначения совокупности лиц, связанных организацией конных зрелищ. В дальнейшим данное понятие было перенесено на известные с четвёртого века спортивные организации в византийских городах, занимавшиеся подготовкой и проведением цирковых и спортивных состязаний. У каждой факции были свои «димы» – группы болельщиков.

«Димы» поддерживали спортсменов от той или иной факции на спортивных состязаниях. Организацией деятельности «димов» занималось руководство факций. Постепенно факции стали превращаться из спортивных в политические организации городского населения. Особое значение в истории формирования партий имел указ Константина об aoclamationes, дававший право городскому населению во время зрелищ выражать своё одобрение или неодобрение деятельности властей. К концу четвёртого – началу пятого факции приобрели ярко выраженный политический характер.

В Древней Римской республике наряду с партиями, объединявшимися вокруг конкретной личности, уже существовали политические течения, с определённой системой взглядов, которые выражали интересы различных социальных групп римского общества и вели постоянную борьбу друг с другом. Римский историк Тит Ливий писал:

«БОРЬБА МЕЖДУ ПАРТИЯМИ ЕСТЬ И ВСЕГДА БУДЕТ ГОРАЗДО ХУДШАЯ БЕДА ДЛЯ НАРОДА, ЧЕМ ВОЙНА, ГОЛОД, МОР ИЛИ ЛЮБОЙ ДРУГОЙ ГНЕВ БОГА».

В те далёкие времена в основу выделения групп – партий (факций) могло быть положено территориальное деление, объединение вокруг какого-то конкретного политика или любой другой системообразующий признак.

Например, в Византии выделяли партии винетов и прасинов. В основу этой классификации было положено разделение ипподромных болельщиков на «синих» и «зелёных». Позже эти цвета стали основой для выделения групп во время мятежей или народных волнений и образование партий. Партия венетов сложилась как партия греко-римской земельной аристократии, партия прасинов возглавляла торгово – ростовщическая верхушка. Прасины имели свою основную опру в богатых торговых городах востока Византийской империи, венеты – в земледельческих областях и балканских провинциях.

В конфессиональной литературе можно найти сравнение различных религиозных группировок с партиями. В работе старшего пастора Церкви христиан веры евангельской «Филадельфия» Ижевска Павла Желновакова «Тайны церкви» отмечено: «В своё время так поступили религиозные вожди с Иисусом, призвав для расправы над ним светские власти и политические партии.

«ФАРИСЕИ, ВЫЙДЯ, НЕМЕДЛЕННО СОСТАВИЛИ С ИРОДИАНАМИ СОВЕЩАНИЕ ПРТИВ НЕГО, КАК БЫ ПОГУБИТЬ ЕГО» (Марк. 3.: 6)

Известно, что иродиане были политической партией своего времени, поддерживающей царя Ирода, идумея по происхождению. В дальнейшем имело место даже призвание римских властей для расправы над Иисусом.

«НО ОНИ ЗАКРИЧАЛИ: ВОЗЬМИ, ВОЗЬМИ, РАСПНИ ЕГО! ПИЛАТ ГОВОРИТ ИМ: ЦАРЯ ЛИ ВАШЕГО РАСПНУ? ПЕРВОСВЯЩЕННИКИ ОТВЕЧАЛИ: НЕТ У НАС ЦАРЯ, КРОМЕ КЕСАРЯ» (Иоанн. 19:15).

В Древнем Риме в период кризиса республики (конец 2 начало 1 до н.э.) шла напряжённая борьба между партией популяров, выражавшей интересы плебса (в основном сельского) и партии оптиматов. В партию оптиматов (от лат. Optimus – наилучший) входили представители римской знати – нобилитета, объединившиеся вокруг аристократа Луция Корнелия Суллы.

Оптиматы ориентировались на повышение роли аристократов в политической и экономической жизни Рима, отстаивая прежде всего интересы, права и привилегии сенаторского сословия. Оптиматам противостояли популяры (лат. «народные мужи»). Они опирались на римское и городской плебс, защищали интересы простого человека, стремились к наделению неимущих крестьян земельными участками и улучшению положения городской свободной бедноты, к общей демократизации государственного строя путём расширения прав народного собрания и народных трибунов. Некоторые даже считали необходимым отменить ростовщичество. Вождём популяров был другой римский государственный деятель и полководец – Гай Марий. Видными популярами были братья Гракхи. В результате упорной межпартийной борьбы с патрициями плебеи, ранее не имевшие никаких прав на пользование общинной землёй, добились включения в состав римского народа, уравнения в правах с патрициями.

Прототипами современных партий в определённом смысле этого слова, можно считать масонские ложи и рыцарские ордена с их чёткой структурой, определёнными целями и задачами, строжайшей дисциплиной. Так, например, «Бедные рыцари Христа и Соломонова храма» – храмовники, или, как их ещё называли, тамплиеры – члены военно-религиозного ордена, основанного 1118 – 1119 годах в Палестине, вступая в эту организацию, давали три обета: целомудрия, бедности и послушания.

Зачатки партий существовали в средние века и в эпоху Возрождения.

Особенно там, где существовали сильные города – республики с довольно развитыми традициями самоуправления, гражданской ответственности и активности. Население таких городов отличал высокий уровень образованности, культуры, свободомыслия. К их числу относилась Венеция, Флоренция, Генуя, Новгород Великий, Псков. Известный русский историк Василий Осипович Ключевский в труде «Русская история. Полный курс лекций» писал:

«СОЦИАЛЬНЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ВЫЗЫВАЛИ НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ШУМ И ДВИЖЕНИЕ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ ГОРОДА. НИ ОДИН ИЗ СТАРИННЫХ ГОРОДОВ ДРЕВНЕЙ РУСИ НЕ ДАЛ ТАКОЙ ТРЕВОЖНОЙ ИСТОРИИ, КАК НОВГОРОД»

С самых ранних пор видим здесь оживлённую борьбу политических партий; в разное время характер её был неодинаков.

В Новгороде Великом существовала и сильная анти - московская партия, которую в 15 веке возглавляла представительница знатного боярского рода Марфа Борецкая (Марфа Посадница). Это партия отстаивала независимость Новгорода от Москвы, сохранения вольностей, традиций, место и роли в экономической и политической жизни стран балтийского региона. Партия Борецких была готова даже пойти на сговор с Великим Княжеством Литовским, чтобы сохранить права и привилегии «Господина Великого Новгорода». В планы партии входила создание в Новгороде православного наместничества, зависимого от Литовского государства, а также брак будущего наместника из числа Литовских панов с Марфой Борецкой, которая:

«ХОТЯЧИ ПОЙТИ ЗАМУЖЬ ЗА ЛИТОВСКОГО ЖЕ ПАНА ЗА КОРОЛЕВА, ДА… МЫСЛЯЧИ ПРИВЕСТИ ЕГО К СЕБЕ В ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД, ДА С НИМ ХОТЯЧИ ВЛАДЕЧИ ОТ КОРОЛЯ ВСЕЮ НОВГОРОДСКУЮ ЗЕМЛЁЮ».

В 1471 году Марфа вместе с сыновьями выступила на вече против подчинения Новгорода Ивану Третьему.

Сторонники партии Борецкой пришли на площадь и кричали о притеснениях Москвы, о золотой воле под покровительством Казимира Литовского:

«…КАМНЯМИ ЗАСТАВЛЯЛИ МОЛЧАТЬ МОСКОВСКИХ ПРИВЕРЖЕНЦЕВ».

Сторонники Марфы подкупили:

«…СМЕРДОВ, ШИЛЫШКОВ И ДРУГИХ БЕЗЫМЯННЫХ МУЖИКОВ»,

которые в нужный момент зазвонили в колокола крича:

«…ЗА КОРОЛЯ ХОТИМ!». Несмотря на то, что среди Новгородцев имелись противники Борецкой, её партия пересилила приверженцев Великого князя московского: послы новгородского боярства отправились с дарами к литовскому королю. Узнав об этом, 20 июня 1471 году Иван Третий выступил с войсками из Москвы. После битвы на реке Шелони анти-московская партия в Новгороде вынуждена была признать своё поражение. В феврале 1488года Иван Третий распорядился захватить Марфу с внуком Василием Фёдоровичем, отослать в заточение и:

«…ТАКО КОНЕЧНЕ УКРОТИ ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД…». Марфа была казнена, а её партия прекратила существование.

Сторонники крестовых походов против «схизматиков и татар», т.е. Руси и Золотой Орды, в 1380 году убедили Великого Литовского князя Ягайло, отрекшегося от православия и перешедшего в католичество, пойти на помощь армии Мамая. Великое Княжество Литовское в те времена «было копьём Запада» направленным против Востока» и очень желала поражения Московским войскам на Куликовым поле. Однако, армия Ягайло опоздала на один день, на один переход к сече на Куликовым поле, и она никак не могла повлиять на результаты исторической битвы.

В средневековой Италии в 11 – 14 веках сохранились традиции демократических институтов в управлении городами. Поэтому именно там стали развиваться политические движения, боровшиеся за власть в городах – государствах. Они носили протопартийный характер. Примером могут служить гвельфы и гибеллины. Гвельфы выражали интересы купечества и ремесленников. Они стремились к утверждению независимости городов – республик от Священной Римской империи и поддерживали Папу Римского в борьбе с императором. Гвельфам противостояли гибеллины, которые находились на стороне императора. Гибеллины – это преимущественно представители феодальной знати, стремившиеся к своеобразной феодальной свободе и независимости и не желавшие делиться с папством плодами эксплуатации как своих крестьян, так и живших в «их» городах мелких торговцев и ремесленников. Они активно выступали против постоянного вмешательства Папы Римского в жизнь и в германском императоре, императоре Священной Римской империи, видели силу, способную дать отпор этому вмешательству. Вот почему гибеллинов обычно называют императорской партией. Однако борьба пап с императорами носила долгий и запутанный характер, потому социальный состав партий постоянно менялся в зависимости от условий и конкретных ситуаций.

«ЛЕГЧЕ ВСЕГО УНИЧТОЖИТЬ ТУ ПАРТИЮ В ЧЬЕЙ ОСНОВЕ ЛЕЖАТ ДОВОДЫ БЛАГОРАЗУМИЯ». Люк де Вовенарг

Известный русский историк Тимофей Николаевич Грановский связывал образование политических партий с политикой Екатерины Медичи, которая создавала «срединную» (между католиками и протестантами) партию из людей, «… не имеющих ни верований, ни убеждений».

Очень активно шло формирование политических структур в итальянском государстве в 15 – 16 веках. Впервые широко использовать слова «партия» в политическом лексиконе для обозначения подобных группировок стал итальянский мыслитель и дипломат Никколо Макиавелли, подробно рассказавший в книге «История Флоренции» об особенностях политической борьбы, междоусобицах в итальянском государстве тех лет. В «Рассуждении о первой декаде Тита Ливия» он писал о том, что,

«ЧАСТНАЯ ОБИДА… ВСЕГДА ВОЗБУЖДАЕТ В ОБЩЕСТВЕ СТРАХ; СТРАХ ЗАСТАВЛЯЕТ ДУМАТЬ О ЗАЩИТЕ; ЗАЩИТА ВЫЗЫВАЕТ РАЗДОРЫ; РАЗДОРЫ, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, ПОРОЖДАЮТ… ПАРТИИ, А ПАРТИИ ГУБЯТ РЕСПУБЛИКУ». По Н. Макиавелли, партии – это организация, созданная в результате соперничества между людьми с целью защиты интересов одной из соперничающих групп. В своих работах Макиавелли делит партии на частные структуры, основанные на личных связях их членов и организации, ориентированные на интересы общества. Несмотря на своё отрицательное отношение к политическим партиям, мыслитель внимательно изучал борьбу политических партий, защиту своих интересов представителями различных родовых семей, противостояние между сторонниками нобилей и плебса, противостояние партий гвельфов и гиббелинов. В отличие от своих современников, которые политические процессы сводили до внешнеполитической деятельности государства, он обратил особое внимание прежде всего на внутреннюю политическую борьбу, в основе которой были интересы и противоречия политических партий.

Английский философ Френсис Бэкон рассматривал партии как естественное порождения борьбы различных политических группировок за власть.

«КАК В ПРИРОДЕ, ТАК И В ГОСУДАРСТВЕ ЛЕГЧЕ ИЗМЕНИТЬ СРАЗУ МНОГОЕ, ЧЕМ ЧТО-ТО ОДНО». Френсис Бэкон

В Париже, где он провёл молодые годы, было столько различных партий, что всякий человек находил себе единомышленников и не чувствовал себе чужим. И всё же, как считает философ, «БЕЗРАССУДНЫЕ ПРИТЯЗАНИЯ КАКОЙ -ЛИБО ИЗ ПАРТИИ НА ВЛАСТЬ ЯВЛЯЮТСЯ И ПОВОДАМИ К МЯТЕЖАМ», однако, помимо всего прочего, партии – это так же средство общественного продвижения и возвышения для «ЛЮДЕЙ ПРОСТОГО ЗВАНИЯ».

В интересном исследовании «Эссе о гражданской и моральной жизни» (раздел 51 «О партиях») Ф. Бэкон писал:

«МНОГИЕ ОШИБОЧНО ДЕРЖАТСЯ ТОГО МНЕНИЯ, ЧТО И ГОСУДАРЮ В УПРАВЛЕНИИ СТРАНОЙ, И КАЖДОМУ ВЕЛЬМОЖЕ В ВЕДЕНИИ ДЕЛ НАДО ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПРИНИМАТЬ ВО ВНИМАН7ИЕ ИНТЕРЕСЫ ПАРТИЙ; А МЕЖДУ ТЕМ, ВЫСШАЯ МУДРОСТЬ ВЕЛИТ, НАПРОТИВ, СООБРАЗОВАТЬСЯ ЛИБО С ОБЩИМИ ИНТЕРЕСАМИ, ОСУЩЕСТВЛЯЯ ТО, С ТЕМ СОГЛАСНЫ ПРЕДСТАВИТЕЛИ САМЫХ РАЗЛИЧНЫХ ПАРТИЙ ЛИБО С ИНТЕРЕСАМИ ОТДЕЛЬНЫХ ЛИЦ. ЭТИМ Я НЕ ХОЧУ, ОДНАКО, СКАЗАТЬ, ЧТО СООБРАЖЕНИЯМИ ПАРТИЙНЫМИ ДОЛЖНО СОВЕРШЕННО ПРЕНЕБРЕЧЬ. ЛЮДЯМ ПРОСТОГО ЗВАНИЯ, ЧТОБЫ ВОЗВЫСИТЬСЯ, НЕОБХОДИМО ЗА ЧТО-ТО ДЕРЖАТЬСЯ; НО ЛЮДЯМ ЗНАТНЫМ, ЧУВСТВУЮЩИМ СВОЮ СИЛУ, ЛУЧШЕ СОХРАНИТЬ НЕЗАВИСИМОСТЬ. И ДАЖЕ НАЧИНАЮЩИМУ ВЫДВИГАТЬСЯ ДЛЯ БОЛЕЕ ВЕРНОГО УСПЕХА ОБЫЧНО ЛУЧШЕ ОБНАРУЖИВАТЬ СТОЛЬ УМЕРЕННУЮ ПРИВЕРЖЕННОСТЬ, ЧТОБЫ ИЗ ВСЕХ ЧЛЕНОВ СВОЕЙ ПАРТИИ БЫТЬ НАИБОЛЕЕ ПРИЕМЛЕМЫМ ДЛЯ ДРУГОЙ».

И Бэкон в своём трактате продолжает: «ЧТО ЧЕЛОВЕК, ДОБИВШИСЬ УСПЕХА. ПЕРЕХОДИТ В ПАРТИЮ, ВРАЖДЕБНУЮ ТОЙ, КОЕЙ ОБЯЗАН ОН СВОИМ ВОЗВЫШЕНИЕМ, ПОЛОГАЯ, ВЕРОЯТНО, ЧТО С ПЕРВОЙ ОН СВОЁ УЖЕ ВЗЯЛ, И ИЩА НОВОЙ ВЫГОДЫ. ТАКОМУ ПЕРЕБЕЖЧИКУ ЭТО СХОДИТ ЛЕГКО, ИБО, КОГДА СИЛЫДОЛГОЕ ВРЕМЯ УРАВНОВЕШАНЫ, ПРИОБРЕТЕНИЕ ДАЖЕ ОДНОГО ЛИШНЕГО ПРВЕРЖИНЦАДАЁТ ПЕРЕВЕС ОДНОЙ ИЗ СТОРОН, А ВС ЗАСЛУГА ПРИПИСВАЕТСЯ ЕМУ. ЕСЛИ КТО ДЕРЖИТСЯ СЕРЕДИНЫ МЕЖДУ ДВУМЯ ПАРТИЯМИ, ЭТО НЕ ВСЕГДА ПРОИСХОДИТОТ УМЕРЕННОСТИ, НО НЕРЕДКО ОТ СВОЕКОЫСТИЯ И ИМЕЕТ ЦЕЛЬЮ ИЗВЛЕЧЕНИЕ ВЫГОДЫИЗ ОБОИХ».

И дальше Ф. Бэкон продолжает: «В ИТАЛИИ, НАПРИМЕР, СЧИТАЮТСЯ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫМИ ТЕ ПАПЫ, У КОТОРЫХ ПОСТОЯННО НА УСТАХ «PADRE COMMUNE», ИБО ЭТО СЛУЖИТ ПРИЗНАКОМ СТРЕМЛЕНИЯ ВСЕМИ СРЕДСТВАМИ ВОЗВЕЛИЧИТЬ СВОЙ РОД.

Чрезмерное усиление партий и раздоров между ними указывает на слабость правителей и весьма вредит их славе и успеху их дел. Действия партий под властью монархии должны быть (если говорить языком астрономов) подобны движениям низших орбит, которые могут иметь и собственное движение, но вместе с тем увлекаться высшим движением – «primum mobile».

Томас Гоббс в своей работе «Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского» показал государство продуктом создания людей. Он сравнивал государство с Левиафаном. Это «библейское чудовище», описанное в библейской книге Иова как грозное морское чудовище, «зверь зверей», обладающее необычной и страшной силой. Оно может защитить интересы людей и партий. Характеризуя партии, философ писал:

«ИЗ ПОДВЛАСТНЫХ ГРУПП НЕКОТОРЫЕ ЯВЛЯЮТСЯ ПОЛИТИЧЕСКИМИ, ДРУГИЕ – ЧАСТНЫМИ. ПОЛИТИЧЕСКИМИ (иначе называемыми политическими телами и юридическими лицами) являются те группы людей, которые образованы на основании полномочий, данных им верховной властью государство. Частными являются те, которые установлены самими подданными или образованы на основании полномочий, данных чужеземной властью». Т. Гоббс рассматривал партии как частные группы, отстаивающие частные интересы. По его мнению, партии должны отказаться от своих частных интересов, так, как в противном случае, своеобразном государством в государстве. Они будут постоянно вызывать угрозу анархии.

Партии, по мнению Т. Гоббса, «…ОРГАНИЗОВАННЫЕ ПРЕСТУПНЫЕ ЗАМЫСЛЫ», которые вместе с восстаниями и гражданскими войнами составляют «НАИБОЛЕЕ СЕРЬЁЗНЫЕ И НАИБОЛЕЕ ЧРЕВАТЫЕ ОПАСНОСТЯМИ БОЛЕЗНИГОСУДАРСТВА». Философ был убеждён, что «ПРАВИТЕЛЬСТВА МОНАРХА ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЕЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА СОБРАНИЯ».

Философ подчеркнул: «ДОПУСКАЕТСЯ, ЧТО МОНАРХ БУДЕТ ОБЫЧНО СЛЕДОВАТЬ СВОИМ ЛИЧНЫМ ИНТЕРЕСАМ, КОГДА ОНИ СТАЛКИВАЮТСЯ С ИНТЕРЕСАМИ НАРОДА, ТО ТАК ЖЕ МОЖЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ И СОБРАНИЕ».

Монарх может иметь фаворитов, но они могут быть и у каждого члена собрания; поэтому общее число фаворитов при монархии, вероятно, должно быть меньше. Монарх может слушать советы от кого-нибудь и секретно, а собрание может слушать только советы от своих собственных членов, и публично. Случайное отсутствие некоторых членов в собрании может быть причиной того, что другая партия получит большинство и, таким образом, произведёт изменение в политики. Кроме того, если собрания разделиться на враждебные партии, результатом может быть гражданская война».

«БОРЬБА ПАРТИЙ, НЕПОСТОЯНСТВО ТОЛПЫ, ВЛИЯНИЕ ДЕМАГОГОВ, ДЕЙСТВУЮЩИХ НА СТРАСТИ ЛЮДЕЙ, –таковы, по мнению Т. Гоббса, – невыгоды народного правления.

«ИМЕННО ПОТОМУ, ЧТО ПОРЯДОК ВЕЩЕЙ ВСЕГДА СТРЕМИТСЯ НАРУШИТЬ РАВЕНСТВО МЕЖДУ ЛЮДЬМИ, СИЛА ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВАВСЕГДА ДОЛЖНА БЫТЬ НАПРАВЛЕНА НА ПОДДЕРЖАНИЕЭТОГО РАВЕНСТВА». Жан Жак Руссо

«РАВЕНСТВО МОЖЕТ БЫТЬ ПРАВОМ, НО НИКАКАЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СИЛА НЕ В СОСТОЯНИИ ОБРАТИТЬ ЕГО В ФАКТ». Оноре де Бальзак

«ОДНО ИЗ УСЛОВИЙ СВОБОДЫ – ПО ОЧЕРЕДИ БЫТЬ УПРАВЛЯЕМЫМ И ПРАВИТЬ» Аристотель

«НЕМНОГИЕ ЖЕЛАЮТ СВОБОДЫ, БОЛЬШИНСТВО – СПРАВЕДЛИВЫХ ГОСПОД» Саллюстий

Великая Французская революция провозгласила фундаментальные ценности – Свободу, Равенство, Братство, которые постепенно утвердились в качестве краеугольных основ западной цивилизации. Со временем в этом ряду своё место уверена заняла и Справедливость. Не могли пройти идеологи революции мимо такого явления, как «партия». Так, например, Луи Антуан Сен – Жюст считал:

«ЛЮБУЮ ПАРТИЮ КАК ПРЕСТУПНУЮ И ЛЮБУЮ ФРАКЦИЮ КАК ПОСЯГАТЕЛЬСТВО НА СУВЕРИНЕТЕТ», ибо они «НЕЙТРАЛИЗУЮТ ОБЩЕСТВЕННОЕ БЛАГО». Иногда он писал о фракциях, имея в виду партии. Классических партий в современном понимании слова тогда не было.

«Я не принадлежу ни к какой фракции, – говорил Сен – Жюст, в своей речи в защиту Робеспьера. Она прозвучала на заседании Конвента 9 термидора (27 июля 1794г.), – я буду бороться с любой из них. Они не исчезнут, пока установления не создадут гарантии, не положат границ власти и не заставят человеческую гордость навсегда склониться под ярмом общественной свободы».

«Если вы хотите, – подчеркнул он, – чтобы фракции исчезли, чтобы никто не захотел возвыситься посреди развалин общественной свободы, следуя принципам Макиавелли, положите конец политическим интригам, сведя всё к бесстрастным принципам правосудия; сохраняйте в своих руках высшую власть; заставьте все партии подчиниться непреложным законам. Законам не присущи страсти, которые порождают рознь и притворство. Законы суровы, люди суровы не всегда: они могут долгое время прикрываться непроницаемой личиной. Если законы защищают невинность, заграница не может их извратить; но, если невинность становиться игрушкой для гнусных интриг, нет больше гарантий в гражданской общине. Тогда придётся удалиться в пустыню, чтобы там обрести независимость и друзей среди диких зверей! Тогда придётся покинуть этот мир, где нет больше энергии ни для преступления, ни для добродетели, где остались лишь страх и презрение».

«СВОБОДА ДОЛЖНА ПОБЕДИТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ» Сен – Жюст

Деятель Великой Французской революции, вождь якобинцев и комиссар Конвента Максимилиан Робеспьер также видел в партиях:

«КОАЛИЦИЮ ПРОТИВ ВСЕОБЩЕГО БЛАГА».

Великий немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель связывал понятие и сущность партий с чисто субъективными убеждениями и частными и интересами и рассматривал партии как результат «частных» интриг государства. Он отрицал, что партии способны быть носителями общественно – политического мнения и приравнивал их к власти немногих, частному, случайному интересу, который должен быть полностью нейтрализован. В историческом отношении это доктрина возникла на основе политического опыта Великой Французской революции, и её цель заключалось в том, чтобы придать большую конкретность конституционализму.

Известный немецкий философ и писатель, друг Карла Маркса Арнольд Руге в период революции 1848 – 1849 годов в Германии был избран во Франкфуртское национальное собрание и основал буржуазно-радикальную партию. Под партиями он понимал движущие силы и организационные формы либеральных и демократических идей, которые противостоят консервативному государственному режиму. А. Руге формировал понятие «партия» через противопоставление правительству и рассматривал её воплощением тенденции к прогрессу, к изменениям и реальным способом избежать революции.

«С ПОЛИТИКОЙ СЛЕДУЕТ ОБРАЩАТЬСЯ, КАК С ОГНЁМ: НЕ ПОДХОДИТЬ СЛИШКОМ БЛИЗКО, ЧТОБЫ НЕ ОБЖЕТЬСЯ, И НЕ ОЧЕНЬ УДАЛЯТЬСЯ, ЧТОБЫ НЕ ЗАМЁРЗНУТЬ». Антисфен

«БОЛЬШЕНСТВО ЛЮДЕЙ ИДУТ В ПАРТИЮ ПО НЕВЕЖЕСТВУ, А ВЫЙТИ НЕ МОГУТ ОТ СТЫДА». Джордж Галифакс

«ДАЖЕ САМАЯ ЛУЧШАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ ЕСТЬ СВОЕГО РОДА ЗАГОВОР ПРОТИВ ОСТАЛЬНОЙ ЧАСТИ НАЦИИ». Джордж Галифакс

Известный французский историк и социолог Алексис де Токвиль появление и развитие партий связывал со становлением демократии:

«В ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ СТРАНАХ УМЕНИЕ СОЗДАВАТЬ ОБЪЕДИНЕНИЯ – ПЕРВООСНОВА ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ». А. Токвиль

Он написал известную работу «Демократия в Америке». Он в этой книге рассматривает нравственный облик демократии – привычки души и привычки ума, сравнивая их с нравами, царящими в аристократическом обществе. В работе автор особое внимание обращает на острые противоречия в жизни американского общества, на борьбу классовых и политических сил, которые сопровождают появление и становление демократии как общественного феномена. «В настоящее время свобода создавать политические объединения – необходимая гарантия в борьбе с тиранией и в противостоянии большинству. В Америке члены объединения, составляющие меньшинство, прежде всего хотят знать, сколько их, ибо их первая цель – ослабить моральное воздействие большинства. Вторая цель, которую они ставят перед собой, – это выявить возможности, которые могут быть использованы, чтобы оказать давление на большинство, так как их конечная цель, на осуществление которой они твёрдо надеются, – привлечь на свою сторону большинство и таким образом оказаться у власти».

Проанализировав противоречия США, проблемы демократии «по американскому образцу», А. де Токвиль увидел «зло» в американских политических партиях. Он стал относить их к разряду разрушительных страстей. Именно демократическая система девятнадцатого века демонстрировала яркие примеры межи внутрипартийной борьбы, борьбы между партиями, элитами и внутри партий и элит.

«НУЖНО ЧАСТО МЕНЯТЬ СВОЁ СМНЕНИЕ, ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ ВЕРНОСТЬ СВОЕЙ ПАРТИИ». Жан Франсуа де Рец

«ПАРТИЯ – ЭТО БЕЗУМИЕ МНОГИХ РАДИ ВЫГОДЫ ЕДИНИЦ». Джонатан Свифт

Русский христианский философ, писатель и публицист и последовательный критик советской власти в России Иван Александрович Ильин активно разрабатывал теорию политических партий и партийных идеологий. Причём взгляды существенно менялись с течением времени…

На этом закончу исторический экскурс, сделанный с помощью Игоря Котлярова.

Дальше остановлюсь более подробно на белорусском опыте партийного строительства, а затем и на собственных партийных исканиях.