– Вот послушай, Илларионович, какую тебе историю расскажу, может запишешь. А? Ты присядь, мать ещё спит. Вот на мой кожушок.

И старик немного отодвинулся, уступая мне место на лавочке. Как рано он просыпается.

– Да на том свете отосплюсь, – как бы прочитал мои мысли он.– Кто рано просыпается, тому Бог даёт. Мне – росу – слезу. Да тебе – встречу с родными людьми.

– Да какую историю ты мне хотел рассказать, старик.

– Видишь, поле красиво засеяно… Хлеб на столе это хорошо…

И я посмотрел на поле. Показалось, что оно стало в этом году уже. По краям стало прорастать лебедой. Давно не был здесь. Никак душа не привыкнет к резким переменам. Вместе со мной стареет деревенька моя.

– Илларионович, на бегу всё доделываешь. Раздели решение проблемы на несколько дней. Легче станет.

– Старик, если бы ты знал, сколько проблем. Если быстро не решу сегодня главную, то она раздавит мои плечи завтра. Вот так и живём…

Ия замолчал, и стал всматриваться в верхушки сосен. До сердечной боли захотелось встретить первый луч солнце. Солнце над моей малой Родиной! Подставить его лучам своё ноющее колено…

– Так вот, Илларионович, слушай историю… Помнишь, на том конце деревни стоит старый дом.

– Скорее доживает свой век. Отец, помню, перекрывал крышу его. И сказал, что сто лет стоял и сто лет ещё простоит.

– Эх, время и равнодушие никого не жалеет…

И старик вздохнул. И стал терпеливо ждать, когда начнёт рассказывать свои истории.

– В том доме жила одинокая женщина. И звали её Марыля. Так, по-деревенски. Нас ребятишек вкусным хлебом угощала. Когда начинала печь его, то со всей округи дети сбегались, птицы летели на запах. А бабы заглядывали в окно, хотели увидеть секрет приготовление. Но ничего такого не могли заметить, Марыля делала всё так, как они… И молола в жерновах так, и просеивала муку в решете, и замешивала в дежке, и месила руками, и пела так, и в печь на берёзовой лопате ставила… А хлеб получался самым вкусным чем у других. Люди не могли понять. Мужики говорили, что она тайное слово знает. Вот и проговаривает его.

– Старик, мне мать рассказывала про неё. После Первой мировой войны осталось она одна. Муж успел поставить только добротный дом и погиб в окопах… Знатный был плотник. Вот и стоит дом. А Марыля так и не вышла замуж. Была, мне мама говорила, самой бедной женщиной у нас в деревни. И не могла она посеять рож или пшеницу. Только немного картошки, лука, и неприхотливую репу…

– Илларионович, а кто у нас её садил?

– Садили, может, забылся ты старик, а я помню вкус её. Вкусная каша, надо признать…

– Во, Илларионович, солнце всходит, снимай городское пальто, скоро будет жарко… Так рассказывай про эту женщину.

– Вот однажды в дом Марыли заходит самая богатая женщина нашей деревни и видит, что она на хлебную лопату кладёт берёзовое полено и отправляет его в печь. И при этом приговаривая:

– Хлебушек мой пекись, на слезах ты замешаны. Ни хочу, чтобы бабы меня осуждали, чтобы у меня было всё так, как у людей.

– Ты свихнулась совсем, с ума сошла. Иди у людей муки займи, молока попроси, да свою дежку тебе принесу.

– Надо признать, люди у нас хорошие…

– А Марыля и отвечает этой женщине так. Зачем я буду у детей отрывать. Лишних кусочков нет. Выживаем, мол. А вот у меня есть картошка, лук, репа.

Господь не оставит в беде. Не даст помереть с голода…

Старик, ты не задремал?

– Вот забыл эту историю, а ты помнишь. Продолжай. Может я кому -нибудь расскажу. Да вот некому.

– Однажды в Марылен дом заходит нищий. И говорит ей, что только ты накормишь меня самым вкусным хлебом.

– Да нет у меня хлеба. Хоть шаром покати. Вот возьми отварную картошку. На обед приготовила. Но хорошо позавтракала. И есть совсем не хочу.

– Матушка, а ты с печи достань хлеб.

– Да нет там ничего, только берёзовое полена догорает, сердечный человек.

– А ты поищи в уголочке, самом, самом…

Настаивает нищий. Нечего делать, Марыля берёт лопату, вставляет её в печь, и достаёт,… о чудо! Бохан настоящего хлеба. А какой духмяный запах шёл от этого хлеба.

– Покушай, сердечный.

И женщина прямо на лопате преподнесла хлеб нищему. Тот, взял его, опустил в свою торбу. И Марыля растерялась. Так и застыла со своей хлебной лопатой в руке.

– Матушка, для тебя в печи ещё один хлеб. А для детишек – аккурат в самом центре печи. Поделись с ними. Такого вкусного они ни разу в жизни не ели.

И старик ушёл.

– Как ты думаешь, Илларионович, в чём секрет этого хлеба?

Спросил меня старик. И что я мог ответить ему. Ответ он знал. Но я просто повторил: Нужно иметь чистое сердце, желание, поделиться последним, уметь с чистой совестью отдать. Кто отдаёт последнее, тому Господь добавляет. Он не оставит никого.

– Ты знаешь, старик, однажды моя мама вычитала в настенном календаре слова Серафима Саровского: «На хлеб и воду никто не жаловался». И от себя добавляла: «Чем труднее в жизни, тем хлеб и вода вкуснее».