Беззаконие издевательство над личностью до сих пор правят свой сатанинский бал. И мечутся в этом адском водовороте отступившие люди, превращаясь в вольных и жестоких рабов.

Мой знакомый однажды заметил:

– Есть люди, которые много читают, но мало думают. Не овладели механизмом, который книжное перерабатывает в своё. Приобретённая мысль не в состоянии родить свою. Мозг, как компьютер, перенасыщаться чужим и «зависает» в духовной пустоте. А механизм этот – внутренняя трагедия. Честные, благородные, ранимые, не умеющие за себя постоять в этом (любом) обществе обязательно попадут в трагедию. И есть те, которые не смиряться с несправедливостью. И затерзают свою душу вопросами: почему это со мной произошло? Почему Господь допустил беззаконие? Почему мир такой несправедливый по отношению к справедливости? Отвечая на их, обязательно подойдёшь к главному: кто виноват в этом? И что нужно делать?

Терзаясь этими вопросами – учишься думать. Честно отвечая на их – становишься писателем.

Эту историю протоирей Андрей Ткачёв привёл в своей книге по памяти:

– Однажды к Антонию Великому пришли философы. Они беседовали с преподобным, и слова этого жителя пустыни были для их как чистейшая латынь для только что начавшего учиться варвара. «Откуда твоя мудрость? – спросили они Великого. – Ведь ты не читаешь книг.– А что раньше, – спросил преподобный, – ум из книги или книги из ума? – «Конечно, книги из ума, – сказали философы. – Ведь всё написанное было вначале понятно, открыто или придумано. – «Значит, – сказал Антоний, – очистившему ум не нужны книги».

А очищать свой ум, значит, отвечать на проклятые вопросы. У каждого свой ответ. Именно этим интересны читателем.

«Я умею ненавидеть, но предпочитаю быть справедливым».

Это мысль М. Горького созвучно моему внутреннему. Но созвучно ли она душевному состоянию моего читателя. Ибо там где ненависть – там и обида.

«…конечно, – подчеркнул протоирей Андрей Ткачёв, – свет не сошёлся клином на книгах. Есть мало читавшие, но много думавшие, не глупее тех, кто разжирел, как пиявка, напитавшись чужих мыслей.

Писатель не имеет право подстраиваться под читательский интерес. Он должен активно формировать его. И только так спешить на встречу друг другу. И чтобы это долгожданная встреча произошла нужно (со слов Константина Паустовского) «…забыть писателю про всё на свете: ни ложный стыд перед читателем, ни страх повторить то, что было сказано по – иному другими писателями, ни оглядка на критиков и редакторов».

Что касается меня, то с своей первой книгой «Двуликая Фемида. Витебское дело» я поборов в себе самое гадкое, липнувшее к писательским душам: страх. И материально поплатился. Ибо освобождаясь от этого внутреннего цензора, обязательно наступишь на чьи-то интересы. А вор всегда психологически умеет защищаться. И вывалит на тебя лавину доводов. И придётся всю оставшуюся жизнь сбрасывать ложные доводы с себя.

Счастлив, что не услышал голос, призывающий к спокойному созерцанию и смирению. Всегда слышал голос совести, которая кричала об истине. Как этот голос обжигал мою душу! И потянулись к этому огню мои читатели.

А впрочем, всё в моих книгах.

В 90 годах прошлого века я получил издательскую лицензию. На основании этого документа были изданы мои первые книги.