РАЗБУДИЛ ЛИХО
Рассказ
Шёл 1944 год. В ходе операции «Багратион» были освобождены многие районы Белоруссии. После оккупации стала восстанавливаться мирная жизнь, постепенно входить в свою колею. Возвращались домой, пройдя трудными дорогами войны, солдаты, и, засучив рукава своих выцветших гимнастёрок, брались за работу. Начинали работать райкомы, поселковые и сельские советы.
Ожили деревни, в которых появились мужчины. Стук топоров и визг пил слышался с раннего утра до позднего вечера. Уже мычали коровы, давали о себе знать свинья и собаки. Появились праздники с весельем и песнями. Ещё долго по округе, особенно по лесам, будет валяться всякая всячина: от гильз и патронов – до пушек, не говоря о солдатских касках, которые заменили посуду для домашней живности. И всё это собиралось: мол, в хозяйстве пригодится. Один из жителей деревни под покровом ночи лошадью притащил в сарай 76-мм пушку со снарядом, поставил подальше от людских глаз и завалил сеном.
Вместе с восстановлением деревни, стали, как грибы, рождаться и дети, которых регистрировали в здании – хате сельского совета, в этой же деревне. А коль рождались дети, то появлялись кумовья, ибо дети проходили обряд крещения в церкви. Короче, в семье новорождённого кроме своих отца и матери, были крёстные отец или мать. Они становились не только приближёнными, но и близкими людьми.
Таким образом, в семье Ивана и Анны появился кум Гриша – бывший фронтовик, начитанный, холостяк, работавший в сельсовете секретарём, да там и живший. Однажды после баньки и выпитого горячительного кумовьёв потянуло на разговор «за жизнь». Говорили о многом, о женщинах тоже. Пока Иван не стал хвастаться своей Анной: дескать, она и мать хорошая, и жена – какую поискать, и хозяйка... Гриша слушал-слушал да и брякнул: «Что за кума, если под кумом не побыла». На какое-то время Иван замолчал, видимо врубался в сказанное, а потом спросил: - Это ты о чём кум? - О том, что ты слышал, ответил тот. - А чем ты это докажешь? – добивался Иван. - А вот когда будешь ложиться со своей кралей спать, то посмотри на бравую «булку» её задницы. Там увидишь мою треугольную сельсоветскую печать.
На этом разговор закончился чуть ли мордобоем. На прощание Иван Сжав зубы проговорил: «Ты разбудил во мне лихо!». Днями Иван ходил разгневанный и обиженный, не находя места по деревне. Мысль о печати на мягком месте Анны не выходила из головы. Дождавшись времени ночлега, Иван, как ничего не бывало, стал, как кот, тереться возле Анны, чтобы заголить её округленный зад. И это случилось. Действительно, он увидел синий треугольник, даже не один. Внутри Ивана всё перевернулось, закипело, но вида не подал. Оказалось, что Гришка говорил правду. Такого он никогда не ожидал от своей Анны, которую очень любил, а это говорило о её неверности. Понятно, что Гришка – кобель, но кобель не вскочит, если сучка не захочет. И тут он вспомнил про пушку в сарае. - Вот она и пригодилась, чтобы наказать обоих, - промелькнула мысль.
Иван и раньше замечал, что Анна нет-нет и забегала в сельсовет, но разве он мог подумать, что она с Гришкой там занимались любовными утехами. А тот своей печатью ставил на её заднице штампы-отметки, о которых та не подозревала. Не знала она и о том, что о её любовных похождениях знал уже Иван, что он устроил за ними слежку.
Июльский день был на исходе, когда Иван сидя у окна увидел, как Анна вышла за калитку своего двора и оглядываясь направилась к зданию сельсовета. Это стало для Ивана толчком к тому, что он задумал. Быстро выкатив орудие из сарая, он его нацелил туда, куда только что зашла жена. Сделал выстрел. Видел, как в столбе дыма и пыли во все стороны разлетались фрагменты брёвен и крыши. Туда уже бежали односельчане, которые были в недоумении: что произошло, когда война окончена и тут такое. А через некоторое время они вытащили из-под обломков еле живых Гришу и Анну. Им повезло, что снаряд угодил в угол сельсовета, а не в середину. Вскоре открылась вся правда о произошедшем.
Ивана утром арестовал, потом арестовали и Гришу. Спустя какое-то время был над ими суд. Обоих посадили на долгие годы: одного за незаконное хранение пушки и её использование из-за хулиганских побуждений, второго – за использование государственной печати непоназначению. Дальнейшую судьбу героев моего реального жизненного случая истории умалчивает. Только известно, что Анна больше замуж не выходила. Видимо, первое замужество стало уроком на всю оставшуюся жизнь.
Валерий Василевский, г/п Глуск.