Уважаемый читатель, вслушайтесь в слова: участие, соучастие. Сколько в них теплоты, силы. Моя бабушка, когда успокаивала меня, приговаривала:

– Зачем трёшь ушибленное колено, внучек, лучше поделись своей болью со мною, – почему-то голосом она выделяла слово своей, – и её станет меньше. Действительно, становилось легче. Казалось, любовь рассасывала физическую боль. И приходило успокоение. – Сочувствие лечит, внучек.

Баба Варя садилась рядом со мною и тихонько начинала поглаживать ушибленное колено. И не думалось больше о боли.

– Вот послушай, внучек, что расскажу тебе.

И своим мягким, певучим голосам она начинала медленно рассказывать. И мне хотелось её поторопить, быстрее узнать, чем закончиться этот рассказ.

– Однажды лошадь целый день тащила по полю плуг. И когда солнце стало опускаться за речку Улла, она очень сильно устала. Чуть передвигало свои ноги по траве. Крестьянин, который шёл за плугом, как мог, старался ей помочь. Не запускал плуг глубоко в землю, а это, нужно сказать, в ущерб своего будущего урожая, да всей своей грудью наваливался на ручки плуга, толкая его вперёд. Чувствовала это и лошадь и из последних сил тянула и тянула. Знала, что когда стемнеет, человек поделится куском хлеба. И вот, внучек, первые звёзды стали появляться на небе, с каждой минутой они становились ярче и ярче. А крестьянин никак не мог закончить. И выбился из последних сил. И упал в борозду. И лошадь встала. И низко опустила голову. И не было у неё сил отмахиваться от комаров и мух. И они почувствовали безнаказанность, облепили её. А в это время из лесу возвращался на своей лошади сосед. Из последних сил она тянула повозку с дровами. Целый день вытягивала брёвна из лесу. Держась за оглоблю, брёл крестьянин. И он дремал. До дома оставалась ещё метров триста, ни болей, внучек.

– Бабуля, а что так из-за дня в день…

– Не знаю. Ты вот послушай, внучек, дальше что было. Лошадь соседа заметила, стоящую в поле горемыку. И видать сжалось у неё что-то внутри. Так и у людей бывает. Остановилась, как бы раздумывая, а что делать дальше. И крестьянин, нужно отдать ему должное, не торопил её. Дал ей выбор. И вот лошадь свернула с хорошей дороги в поле. И потащила из последних сил телегу с дровами к одиноко стоящей горемыке.

– Как ты думаешь, почему она так поступила?

– Пожалеть! Ты меня жалеешь…

И мне в эту минуту хотелось обнять свою любимую бабушку.

– Соучастие проявить. Медленно подошла и ткнулась головой в гриву этой лошади. Взмахнула своим хвостом и согнала мух и комаров со спины. Так и стояли лошади несколько минут и молчали. И набирались сил. Пожали руки крестьяне и улыбнулись. И не сказали ни одного слова один одному. И протянули навстречу, прибережённые к самому вечеру кусочки хлеба. И отдали хлеб лошадям. Вот что им силу дало. И лошади пошли. Ох, и тяжело было разворачивать телегу с дровами на вспаханном поле…

И таких рассказов у моей бабушки было много. После их любая боль всегда уходила. И только через несколько десятилетий стал понимать: чего ждём мы в семье: соучастие, поддержки, ласки, заботы. Но, к сожалению, многие от своей половинки ждут слепого принятия своей правды. А своей-то правды нет. Есть – общая.

И когда есть участие, то боли становиться меньше, а радости – больше. Вспоминая слова своей бабушки. Так и застыл человек между всеми правдами…